Углеродный спор. Почему Россия продолжает обсуждать Парижское соглашение по климату

В Общественной палате РФ 1.11.2016г прошли слушания по Парижскому климатическому соглашению и связанным с ним рискам для экономического развития страны. Россия одобрила соглашение, но не ратифицировала его. И, по мнению экспертов, предлагаемые формы реализации документа могут повлечь масштабные негативные последствия, которые ощутит на себе отечественная экономика.

Рамочное соглашение ООН по климату, определяющее нормы выбросов парниковых газов после 2020 года и меры по предотвращению изменения климата, было принято в Париже в декабре прошлого года.

В глобальном саммите, в рамках которого разрабатывалось соглашение, принимали участие 196 государств. Соглашение должно прийти на смену Киотскому протоколу, принятому в 1997 году в дополнение к Рамочной конвенции ООН об изменении климата. В соответствии с положениями протокола, развитые страны и страны с переходной экономикой должны сократить или стабилизировать выбросы парниковых газов. Основная цель всех стран — сдерживать повышение температуры на Земле в пределах 2 градусов по Цельсию к 2100 году от уровня доиндустриальной эпохи, а также приложить усилия по сдерживанию повышения температуры в пределах 1,5 градуса по Цельсию.

4 ноября 2016 года соглашение вступит в силу. Россия присоединилась к соглашению, но пока не ратифицировала его. 31 октября в Общественной палате прошли слушания, на которых свое мнение по поводу нового документа высказали эксперты. Большинство из них пришли к выводу, что России необходим масштабный и всесторонний анализ возможных социально-экономических последствий Парижского соглашения.
Невыполненные обязательства.

Все страны, подписавшие Парижское соглашение, должны разработать меры, которые позволят сократить выбросы парниковых газов. Российское правительство уже подготовило проект реализации положений соглашения, но публичной дискуссии по данной теме еще не было. Между тем в докладе, подготовленном Институтом проблем естественных монополий (ИПЕМ), отмечается, что «значительная доля обсуждаемых в настоящее время в России мер по борьбе с выбросами парниковых газов, к сожалению, характеризуется значительными рисками для национальной экономики, социальной стабильности, энергетической и продовольственной безопасности».

Даже в случае с Киотским протоколом очевидно, что и развитые, и развивающиеся страны ставят на первое место именно национальные интересы, подчеркивают авторы доклада, призывая Россию обратить на это внимание. Например, США, бывшие в 1990 году мировым лидером по объему выбросов, обязались сократить выбросы на 7 процентов, но так и не ратифицировали документ. Канада вышла из соглашения незадолго до окончания первого периода действия протокола. Австралия и Япония просто не выполнили взятые на себя обязательства. «При этом за период действия документа выбросы парниковых газов выросли в 1,5 раза, но ни одна из этих стран не понесла за невыполнение условий протокола никакой ответственности: ни экономической, ни политической», — сообщается в докладе.

Россия же за период действия Киотского протокола (с 1990-го по 2013 год) перевыполнила свои обязательства, сократив выбросы в абсолютном выражении на 43 процента, а в расчете на единицу ВВП — на 40 процентов. И дело не только в кризисе девяностых, но и в работе по модернизации оборудования и энергосбережению в ТЭК, обрабатывающей промышленности, сельском хозяйстве, транспорте и ЖКХ.
Радикальные меры

Парижское соглашение, которое по сути представляет собой попытку перезапуска киотских механизмов, не фиксирует обязательства стран в цифрах и не предусматривает санкций за их невыполнение. Каждое государство ставит собственные цели и ищет способы сокращения вредных выбросов. Россия подготовила проект национального вклада, предполагающий сокращение выбросов на 25-30 процентов к 2030 году по сравнению с 1990 годом. Среди выбранных для достижения этих целей мер есть рентабельные и эффективные, а есть радикальные, считают эксперты ИПЕМ.

Среди мягких мер — улучшение теплоизоляции зданий и тепловых сетей и ужесточение регламентирующих их строительство норм, внедрение счетчиков тепла и термостатов, модернизация систем отопления, вентиляции и кондиционирования (в том числе развитие методов управления этими системам), развитие лесного хозяйства. Такие мероприятия требуют вложений, но это чисто коммерческие инвестиции с реальным и коротким сроком окупаемости, говорят эксперты.

Радикальными они называют меры, требующие высоких финансовых затрат, но при этом не гарантирующие эффекта или даже наоборот — чреватые негативными последствиями. Среди таковых — строительство «безуглеродных» электростанций (СЭС, ВЭС, АЭС и ГЭС), установка оборудования по улавливанию и хранению CO2 и самое главное — введение углеродного сбора.

«Наши оценки показывают, что ввод такого сбора спровоцирует ряд негативных экономических и социальных последствий», — подчеркивают эксперты ИПЕМ. Углеродный сбор обсуждается и СМИ, и специалистами не первый месяц.

Введение сбора не будет критичным для экономики развитых стран Европы, чья тяжелая промышленность в последние годы была частично перенесена в государства третьего мира. Но лидеры многих стран — например, США и Австралии — осознают риски: в июне 2016 года Конгресс США утвердил резолюцию, в которой ввод углеродного сбора назван разрушительным для национальной экономики и населения страны.
Если обсуждаемый сбор с первоначальной ставкой 15 долларов за тонну эквивалента СО2 будет введен, для России это означает ежегодные выплаты в размере 42 миллиардов долларов, или 3,2-4,1 процента ВВП за 2015 год. Если ставка сбора составит 35 долларов за тонну эквивалента CO2 (а это может произойти к 2030 году), то объем выплат составит 7,5-9,6 процента ВВП.

Экономика уходит в минус

Негативное влияние при этом ощутит практически вся экономика страны, прежде всего — нефтегазовая отрасль, электро- и теплогенерация, транспорт, АПК, металлургия, производство азотных удобрений и цемента. Работающие в этих сегментах компании будут вынуждены нести дополнительные расходы, составляющие до 75 процентов выручки и до 615 процентов EBITDA в предыдущие годы.

Это приведет к усилению налогового бремени предприятий, а затем, учитывая общую экономическую обстановку, и к их закрытию, а следовательно — массовым увольнениям, росту безработицы, ухудшению социально-экономического положения населения. В моногородах начнутся конфликты, подобные тем, что происходили на Кузбассе в конце девяностых или в Пикалево в 2009-м. На решение социальных проблем потребуются десятки миллиардов рублей, констатируют эксперты.
Но и этим не ограничится. Дополнительная финансовая нагрузка на предприятия отразится на населении: вырастут цены на электроэнергию, тепло, транспортные услуги, бензин, продовольствие, прочие товары. Последствия более широкого масштаба — ухудшение инвестиционной привлекательности регионов с развитой добывающей и энергоемкой промышленностью.

Эксперты подсчитали даже потери конкретных компаний. Так, например, рост расходов электрогенерирующих компаний составит 40-60 процентов от текущей годовой выручки (а по максимальным оценкам может достигнуть 75 процентов). В первую очередь пострадают компании, управляющие ТЭС: почти для всех них объем дополнительных расходов превысит EBITDA. Например, для «Энел Россия» он превысит EBIТDA как минимум в 1,8 раза, для ОГК-2 — в 4,3 раза, для ТГК-11 — в 4,8 раза.
Чтобы компенсировать падающие показатели компаний, управляющих ТЭС, придется заместить их «безуглеродными» электростанциями — ГЭС, АЭС, СЭС и ВЭС. На их строительство потребуется около 3,5 триллиона рублей, которые нельзя компенсировать иначе, как из средств потребителей. При этом цена электроэнергии вырастет на 50-55 процентов для крупных коммерческих потребителей, 28-31 процентов для малых коммерческих потребителей и 45-50 процентов для населения.

Аналогичные расчеты эксперты ИПЕМ представили почти для всех отраслей экономики и крупных компаний России. Кроме того, они оценили и активно обсуждавшийся а начале этого года вариант создания пилотной «безуглеродной зоны» в Восточной Сибири. По мнению специалистов, создание такой зоны потребует 1,2 триллиона рублей инвестиций на строительство новых электростанций, а также 2,3-3,5 триллиона рублей на строительство углехимических предприятий, предназначенных для замещения спроса на уголь.

Цены на электроэнергию в регионе при этом вырастут на 29-51 процент. Промышленное производство, напротив, сократится на 10 процентов за счет закрытия ТЭС и алюминиевых заводов. Естественно, неизбежны сокращения кадров и рост социального недовольства. «При этом выигрыш в сокращении эмиссии парниковых газов не является очевидным: с учетом углехимических производств итоговое сокращение парниковых газов в регионе составит 29 миллионов тонн CO2, что равно 1,2 процента выбросов по стране в целом», — поясняется в докладе.

Проактивная позиция

«Плата за углерод» в принципе не является эффективной мерой для снижения выбросов, отметил во время слушаний в Общественной палате старший партнер McKinsey&Company Степан Солженицын: «Углеродный сбор эффективен именно для сбора денег, но совсем не эффективен как способ стимулировать снижение выбросов. Такая мера дает сокращение примерно в 40 миллионов тонн, в то время как планомерная работа по повышению энергоэффективности может дать в перспективе сокращение выбросов на 500 миллионов тонн».

Глава Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Константин Симонов заявил, что ратификация Россией Парижского климатического соглашения должна быть привязана к снятию антироссийских санкций. «России говорят, что она должна срочно присоединиться к Парижскому соглашению и срочно его выполнять, потому что «так делают все цивилизованные страны». При этом нас считают страной-изгоем, на которую наложены санкции. Нужно определиться мировому сообществу: если мы все-таки вместе с ними — тогда нужно снять санкции, и после этого мы готовы были бы рассматривать варианты ратификации Парижского соглашения», — рассужадет Симонов.

Председатель комиссии ОП РФ по развитию реального сектора экономики Сергей Григорьев напомнил об опасности принятия быстрых решений: «Многие аспекты этого соглашения вызывают споры в экспертных кругах. Связано это и с общим отношением к климатологии и потеплению. Мы живем в непростых экономических условиях, и любые непродуманные решения могут нанести серьезный удар по экономике страны».

Аналогичный вывод делают и эксперты ИПЕМ. Они предлагают России занять проактивную позицию в деле борьбы с изменением климата. «За прошедшие два с лишним десятилетия мало кто смог достичь таких результатов в области сокращения выбросов парниковых газов, как наша страна, и свое право на первоочередной учет своих интересов в климатической сфере Россия заслужила сполна», — подводят итог специалисты.

https://lenta.ru/articles/2016/11/02/uglerod/